В Украине снова заговорили о проблеме подростковой жестокости. Чуть ли не каждую неделю появляются новости о новых случаях буллинга в разных регионах страны. Часто подростков не просто избивают, а и снимают это на видео, которое потом выкладывают в интернет.
Так, на днях в Одессе сверстницы жестоко избили 15-летнюю Соню, а чуть больше недели назад аналогичный случай произошел в Днепре с девочкой Лизой.
Но самым первым резонансным избиением, которое потрясло всю страну, стало дело Полины Малоштан.
В апреле 2017 года в Сеть попало видео, где группа девочек-подростков избивает черниговскую школьницу, а другие члены компании подначивают их и снимают процесс на мобильные телефоны. Это видео спустя несколько дней уже обсуждала вся страна.
Историю жестокого избиения Полины Малоштан показали десятки телеканалов. Об этом писала и "Страна". Публичное внимание прессы и общественный резонанс не дали замять следствие в самом начале, и дело Полины даже дошло до суда. Четырем девушкам, которые напали на Полину, грозит до четырех лет лишения свободы (по ч. 2 ст. 296 Уголовного кодекса Украины – хулиганство, совершенное группой лиц).
Но прошло уже почти полтора года. А виновные до сих пор не наказаны.
Сама Полина говорит, что все это время судебный процесс умышленно затягивают – заседания то и дело отменяют под разными предлогами. А ее обидчицы в зале суда откровенно насмехаются над ней и ведут себя так, словно уверены, что смогут избежать наказания.
— Из четырнадцати заседаний состоялось только девять, – рассказывает "Стране" Полина.
— Почему?
— Отменили. То с той стороны адвокаты не приходят, то кто-то заболел. А вот сейчас судья в отпуск ушел. На четыре месяца. Поэтому следующее заседание будет аж 28 октября.
В отпуске, кстати, не только судья. Судя по фотографиям в соцсетях, девочки, которые избили Полину, сейчас тоже отдыхают на море.
— А я дома сижу, – говорит Полина.
Она рассказывает, что почти перестала общаться со сверстниками, редко выходит из квартиры. Единственным утешением и надежным другом для Полины стала собака – той-терьер по кличке Мирана.
Справиться со стрессом Полине помогает собака, о которой девочка давно мечтала, – той-терьер по кличке Мирана. Фото: Страна
— Я пытаюсь быть веселой, не плакать. Пытаюсь себе поднимать настроение каждый день. Вот у меня собачка появилась, стало легче. То есть психологически уже не так тяжело. Тяжелее со здоровьем, – признается Полина.
От последствий травм, которые Полина получила в той драке, девочка лечится до сих пор. Она жалуется на сильные головные боли, мучается от перепадов давления. А еще у нее серьезные проблемы с глазами.
— После избиения у меня сильно упало зрение. Я носила линзы, но буквально на этой неделе у меня полопались капилляры и образовалась грыжа в глазу. Пока врачи сказали две недели капать капли. И пока неясно, смогу ли я вообще носить потом линзы. Дома хожу в очках, а если на улицу выхожу – беру солнцезащитные. Врачи запретили на солнце появляться без них, потому что от солнца с глазами может стать еще хуже.
— Ты обращалась к психологу?
— Раньше ходила, но сейчас уже нет. Не знаю, меня как-то разочаровали люди. И я уже никому не доверяю. Не могу полностью кому-то открыться. Надеюсь сама на себя.
— Тебя разочаровали психологи, с которыми ты раньше говорила?
— Нет, вообще люди, в целом.
Случай Полины – не единственный, но первый, который получил такой резонанс и огласку в СМИ. Полина активно следит за темой буллинга – сама упоминает в разговоре аналогичную подростковую драку в Одессе.
— Я видела, что случилось с той девочкой в Одессе. Думаю, этот случай не последний. Безнаказанность будет порождать новые преступления, – говорит Полина.
— Расскажи, как ты справляешься? Дай совет тем, кто тоже побывал в такой ситуации, – что им делать, чтобы не впасть в депрессию?
— Советую не сидеть дома, не плакать, не думать о плохом. Не сидеть сутками в интернете и читать всякую чушь, а пойти с друзьями погулять. Книжку какую-то почитать, пойти в какую-то спортивную секцию, если все хорошо со здоровьем. Заняться чем-то полезным.
— Какое занятие ты для себя нашла?
— Ну, я занимаюсь волейболом, уже три года. Но сейчас у нас летние каникулы, поэтому я пока дома сижу, готовлюсь к 10 классу, занимаюсь учебой. А еще я завела блог.
— Блог?
— Да, на "Ютубе". Я прошла курсы для начинающих блогеров, сняла несколько видео. Людям понравилось. Так что я завела канал на "Ютубе" – Рolisha. Или просто можно ввести "Полина Малоштан", и поиск вам сразу его выдаст.
— О чем ты снимаешь видео?
— Да я просто иду по улице и что-то интересное рассказываю. Историю своего города. В следующем видео планирую пойти в нашу черниговскую пещеру. Некоторые видео у меня есть с заседаний суда. Там я и всякие новости из своей жизни рассказываю, и просто о Чернигове.
— Я стараюсь в своих видео делать так, чтобы люди смотрели и улыбались. Как я обычно раньше общалась – друзья, одноклассники, на тренировке друзья. Теперь я тоже общаюсь с людьми, но на "Ютубе". Видео снимаю и так общаюсь. В интернете, – говорит Полина.
— Ты на улицу часто выходишь?
— Редко. У меня как-то меньше друзей стало. Да, многие меня поддерживают, но я не называю их друзьями – это просто знакомые. "Привет – пока, как дела". Такое. Мы не делимся сокровенным. У меня есть пара друзей, с которыми я нормально общаюсь, но мы видимся в месяц раза два-три. Я ж говорю, разочаровалась в людях. Я теперь даже находиться в этом городе не хочу.
— Ты не задумывалась о переезде в другой город?
— Та куда переезжать. Денег нету. Да и доучиться хочу тут.
— Ты продолжаешь ходить в школу?
— Были слухи, что я перехожу в другую школу, но я не хочу и переходить не буду. Меня вполне устраивают одноклассники и все остальное.
— Те девочки, которые на тебя нападали, учились не в твоей школе?
— Нет. Одна из них вообще студентка уже.
— Вы с ними были знакомы до этого инцидента?
— Нет.
— Расскажи, а из-за чего вообще на тебя напали? Потому что есть разные версии – что хотели отобрать телефон или что это было ради лайков, потому и снимали на видео. Где правда?
— Я сама до сих пор не знаю причину драки. Я знаю только то, что в этот день избили трех человек. Мне потом сказали, что я просто попалась под горячую руку.
— Можешь описать, как все произошло? По порядку.
— Мы с моей подругой гуляли в центре города, в парке. Проходили мимо детской площадки, и вся эта банда шла навстречу. Подошли Маша и Настя (зачинщицы избиения. – Прим. ред.) и спросили у моей подруги Юли, есть ли у нее телефон. Я подумала, что это "гоп-стоп"”, какие-то хулиганы, и что сейчас телефон отберут. Поэтому я сказала, что телефона нет. И тут нас разделили: ее потянули за руки в одну сторону, меня – в другую, к супермаркету "Симпатику". И там уже вся банда собралась. Они меня выбрали и повели туда не случайно.
— А почему ты так решила?
— Я слышала, как Настя кому-то звонила и говорила: "Можете подходить, Полина уже тут". Пришла вся компания. Меня Женя взяла за волосы, Настя за руки, и потянули на то место, где и побили потом.
— То есть, ты думаешь, что тебя как жертву для избиения выбрали заранее и все спланировали?
— Да.
— Почему именно ты?
— Я не знаю. Я думаю, им это просто ради развлечения. Искать добычу, морально уничтожить на этом поле битвы. Они же привели меня на это место, поставили и говорят: "Извиняйся". Я спрашиваю – перед кем? "Ты подруг своих обидела". Я до сих пор не понимаю, кого и чем обидела и из-за чего меня побили. Я же с этими людьми вообще знакома не была.
— Но они же как-то на тебя вышли.
— Мне говорили, что они ищут себе жертв в интернете. Пытаются сделать так, чтобы над ними насмехались. И потом ищут личные уже выходы через кого-то. После драки уже выяснилось, что моя подруга Юля Лукьяненко, с которой я тогда гуляла, раньше была лучшей подругой то ли Маши, то ли Насти. И они через нее меня и отыскали.
— А что случилось с твоей подругой в тот день?
— Ее тоже избили. Сейчас мы с ней не общаемся.
— Почему?
— Она встала на ту сторону. Примкнула к банде.
— То есть она начала дружить с теми, кто ее побил?
— Да. Она сейчас с ними гуляет.
— А как так вышло?
— Еще до суда я ей говорила – пиши заявление в полицию, потому что это так оставлять нельзя. Но она не написала. Как она мне тогда сказала, ее запугали. Ей угрожали, говорили, что будут где-то под домом вылавливать и опять избивать. "Их много, а я одна", – сказала мне Юля. Поэтому я предполагаю, что она перешла в ту компанию, чтобы быть как бы под их защитой. Чтобы ее не обижали.
— Так со многими случилось из тех, кого избила та компания?
— Да. У них такой принцип. Они человека избивают, чтобы его подавить, а потом запугивают его, чтобы он к ним присоединился. И тот, кого бьют, потом входит в их компанию. Как их прислуга, рабочая сила. Они так расширяются, ищут себе новых членов банды. И там есть люди от 10 до 30, даже до 40 лет. Там люди и с работы приходят в ту компанию по вечерам гулять, и со школы.
— А что это за компания такая? Кто за ними стоит?
— Я не знаю. Говорят, что отец одной из девочек, которая на меня напала, какой-то криминальный авторитет. Но я это со слов других людей знаю. Я, честно, в это не углубляюсь.
— Но, судя по тому, что ты говоришь, это не просто группа агрессивных подростков, а настоящая банда.
— Я сама сначала думала, что это просто какие-то подростковые разборки, но нет. У них там все системно. У нас есть паблик, где выкладывают черниговские новости. И после того как меня избили, люди туда начали выкладывать фото тех мест, где раньше тоже избивали детей. Есть фото, как там подростки, члены банды, с пивом, с сигаретами на лавочках сидят.
— Тяготит ли тебя вся эта публичность, известность, которую ты приобрела после избиения? Или наоборот — помогает?
— Скорее помогает. На моей стороне много людей. Меня даже на улицах узнают, люди подходят и спрашивают – как там, что там. Раньше меня знали в городе немногие, и то – только из-за волейбола. Я занимала по городу третьи, а потом и первые места. А после драки действительно пришла известность. Приятно, что люди поддерживают, даже незнакомые.
— А если бы твое избиение не снимали на видео и не выкладывали в интернет, если бы эти кадры не видела вся страна, — было ли бы тебе легче морально перенести все это? Или наоборот – публичное внимание к делу помогает справиться с пережитым?
— Я когда узнала, что меня снимали на видео, – точнее, я еще тогда, когда меня избивали, видела, что там тысяча телефонов и меня все снимают, – я сразу понимала, что потом это видео куда-то попадет. И оказалось, что это разошлось по всему интернету. А потом уже начали звонить журналисты, телевидение приехало... И я сама захотела вывести эту банду на чистую воду. Поэтому я, вернее моя мама, выложила это видео на "Фейсбуке"…
— Стой, это твоя мама выложила видео?
— Ну да.
— Но... Зачем? Ей не неприятно было видеть эти кадры?
— Чтобы все люди увидели эту жестокость. И чтобы виновные понесли наказание. Потому что без видео мы бы вообще ничего не смогли доказать. Нам бы просто не поверили. Даже сейчас, несмотря на то, что вся драка зафиксирована на видео, вы не представляете, что творится на суде.
— А что творится?
— Девочки говорят, что это я первая их чуть ли не всех там перебила, и с битами и палками ходила за ними. Они пришли домой, поплакали, и на следующий день уже избили меня. Типа это я их спровоцировала.
— То есть видео для тебя стало элементом самозащиты?
— Да, можно сказать, мне даже повезло, что, когда меня били, это снимали на видео. И хорошо, что есть кадры с разных ракурсов – у нас их несколько экземпляров, мы все продумали и сохранили и на компьютеры, и на флешки. Видео нас спасает.
— Те ребята, которые стояли и смотрели, как тебя бьют, и которые потом выкладывали эти видео, не удалили их после того, как дело приобрело такой резонанс?
— Да до сих пор есть эти видео в интернете. Им пофиг. Люди говорят, что они продолжают устраивать посиделки на том месте, где меня побили, и до сих пор там регулярно избивают детей.
— Известны ли имена тех, кого избивают? Эти случаи придаются огласке в Чернигове?
— Нет. Их запугивают, и они сидят как мышки серенькие дома и плачут. Даже родителям не признаются, что их побили. Говорят, сами упали, ударились. Только несколько человек говорят о нападениях банды публично, как я, ходят в суд, на телепередачи.
— А тебя запугать пытались? Были угрозы?
— Они сначала пытались по-доброму замять. На следующий день, после того как меня избили, пришла смс от Маши. "Если будешь писать заявление, пиши только на меня". Не знаю, почему она просила об этом. Мне говорили, что на Машу уже было то ли три, то ли четыре заявления еще до того, как я написала. И Женя мне звонила на следующий день, когда мы с мамой в больницу ехали. Написала: "Если надо денежная помощь, обращайся. Но заявление не надо писать".
— А откуда у них твой номер? Вы же не были знакомы.
— Юля дала. И мой номер, и вообще мои данные. Я же говорю, они раньше дружили.
— И что было после того, как ты не повелась на эту "доброту"?
— Ничего. Мы с ними не виделись до суда.
— Да ладно, они больше никак не пытались на тебя повлиять? Как-то не верится.
Полина обдумывает мои слова и неохотно отвечает:
— Ну, после избиения были угрозы – говорили "не убили, так добьем", что будут вылавливать меня возле дома... Мне это писали в интернете. Было много звонков с незнакомых номеров, но мы с мамой просто не брали трубку. Еще у нас за одну ночь два раза горел дом. Щитовая загорелась. А потом через неделю, прямо перед заседанием суда, – опять. Но я не знаю, поджог это или нет. И связано ли это со мной... Не буду утверждать, не зная наверняка.
— А лично, открыто угрожали?
— Не знаю, насколько это можно считать угрозой... Но в конце учебного года я как-то шла с тренировки, и под моим подъездом была та, четвертая, девочка, кажется, Женя, которая мне волосы поджигала. Она была с сестрой и еще какой-то девочкой. Я ускорила шаг, а они кричали: "Полина, Полина, стой!" Она еще сказала на меня, типа, звезда, или что-то в этом роде. Я быстро давай бежать в подъезд, звонить маме, а у мамы что-то с телефоном. Я набрала, оно секунды считает, а голоса не слышно. Как оказалось, у мамы телефон на прослушке.
— Как вы это выяснили?
— Мама на сайте мобильного оператора читала. И у адвоката спрашивала. И когда говоришь, идет такое эхо, как будто из трубы говоришь.
— В той толпе, которая смотрела, как тебя избивают, и снимала это на видео, были знакомые тебе люди?
— Одного видела знакомого, Диму Зинченко, он тоже волейболист, мы пересекались на соревнованиях в нашей школе.
— Как ты считаешь, почему ни он, ни вообще никто там за тебя не заступился?
— Не знаю.
— Ты не спрашивала об этом того же Диму?
— А о чем мне с ним разговаривать?
— Но ты бы на его месте как поступила?
— Если бы при мне избивали человека, я бы, конечно, позвонила в полицию. Позвала бы кого-то старшего, чтобы он разнял. Необязательно было лезть на рожон, вмешиваться в драку, самому идти против толпы. Но как минимум вызвать полицию или позвать кого-то на помощь можно было.
— Оглядываясь назад, как ты считаешь, а как тебе стоило поступить в той ситуации? Что вообще делать, если тебя окружает толпа и начинают бить? Убегать, давать сдачи? Какая стратегия правильная?
— Я не знаю... В моей ситуации меня просто привели, поставили и начали сначала морально уничтожать. Я стою, вокруг меня толпа, и я ничего не могу сделать. Я подумала, что нет смысла вообще давать им сдачи, потому что сейчас на меня нападет вообще вся эта толпа, и все, и капец мне. Убить могут. Поэтому я решила просто стоять и все.
Обидчицы Полины Малоштан и их мамы в суде. Фото: vesti-ukr.com
— Ты следишь за тем, как складывается судьба твоих обидчиц? Чем они занимаются, из каких они семей? Откуда в них такая жестокость?
— Я думаю, проблема в воспитании. Если бы мама и папа нормально их воспитывали, такого бы не было, они бы понимали, что нельзя бить людей. По-моему, у некоторых из тех девочек нет отца, то есть они растут в неполных семьях. Может, это повлияло.
— Ты пересекаешься с этими девочками сейчас?
— Только на суде.
— Что ты чувствуешь, когда видишь их там?
— Мне хочется как можно скорее оттуда уйти. Не хочу видеть эти лица, эти взгляды.
— Как они себя ведут?
— Вызывающе. Насмехаются.
— Как, например? Что они говорят?
— Ну, вот недавно они сидели, ждали заседания, и чей-то папа сказал одной из них: "Будешь в клетке сидеть, я тебе буду туда конфетки забрасывать". И все посмеялись. Они уверены, что не сядут.
— Дают ли они как-то понять это, помимо подобных шуток?
— Ну, любой родитель будет защищать своего ребенка. Они постоянно говорят, что я вру. Говорят, что и 1% правды в моих словах нет. Что я там их всех перебила.
— А сами девочки?
— Посмотрят на меня, посмеются, отвернутся. Усаживаются на первые ряды в зале суда демонстративно и улыбаются.
— Они не просили у тебя прощения, не раскаивались?
— На одной передаче эту Машу все-таки заставили попросить прощения. Но как она его попросила? Просто ей сказали, что если ее простят, то меньше будет срок. Вот она и сделала это.
— А лично перед тобой она или другие девочки извинялись?
— Нет. Мало того, на суде судья спрашивал Машу, считает ли она себя виноватой. И она, и остальные девочки – Настя, Женя и Саша, – все они сказали, что вину не признают.
— А если бы они лично у тебя попросили прощения и раскаялись, ты...
— Нет, – перебивает Полина. – Я бы не простила. Я их никогда в жизни не прощу. Такое не простить.
Несмотря на резонанс в СМИ и общественное осуждение, в суде дело Полины Малоштан медленно, но верно спускают на тормозах. Мало того, что заседания все время переносят – их еще и сделали закрытыми.
— Об этом попросили родители тех девочек. Сказали, не хотят, чтобы их дочерей снимали. А я просила, чтобы меня тогда снимали на видео и еще и выкладывали в интернет, как меня бьют?! – восклицает Полина.
Она продолжает:
— А сейчас, когда их все уже знают в лицо, каждую морщинку, каждую родинку, они лица прячут, чтобы их на улицах не узнавали. Маша недавно в темных очках просила у супермаркета старших людей купить ей пиво и сигареты. И ее начали спрашивать – ты думаешь, тебя никто не узнает? Так она сразу убежала, чтобы ее никто не тронул. Я об этом в черниговских новостях читала.
Полина уже дала показания, сейчас суд допрашивает свидетелей. Со стороны Полины это две женщины, которые ее спасли – пригрозили, что вызовут полицию, после чего вся компания убежала. После допроса свидетелей суд допросит обвиняемых и потом рассмотрит улики – включая видео избиения.
Впрочем, как рассказала "Стране" мама Полины Валентина Малоштан, перспектива дела выглядит так, что подростков, избивших девочку, собираются просто отпустить домой. Так как прокуратура квалифицирует избиение как хулиганство, то по вышедшему в прошлом году закону об амнистии все четверо под нее подпадают. То есть, скорее всего, не понесут никакого наказания. Оттого и ведут себя девочки, которые издевались над Полиной, так уверенно и надменно.
Но Полина все равно настроена решительно: она хочет добиться для своих обидчиц наивысшей меры наказания – четырех лет тюрьмы.
— Тебе станет легче, если их посадят?
— Мне станет легче, если вот этот результат – этих девочек за решеткой – уже покажут по всем новостям. Может, если будут понимать, что за такое реально есть наказание, не будет новых случаев, как недавно в Одессе. Потому что сейчас подростки смотрят только вот эти видео в интернете, где толпа кого-то бьет, как меня. И думают – ой, как прикольно, надо и нам попробовать. Собираются компании в школе, соревнуются, кто лучше и сильнее. И для них это в порядке вещей.
— Почему, как ты считаешь, так много случаев буллинга стало за последнее время? Откуда в подростках столько агрессии?
— Первое – воспитание. А второе – интернет. Подростки смотрят по интернету всякую жестокость, им нравится. И они решают тоже попробовать. Хотят привлечь к себе внимание, стать авторитетом, чтобы их все боялись. На улицах беспредел. Новые 90-е.
Полина Малоштан сразу после избиения год назад, Фото: Страна
Полина Малоштан сегодня, Фото: Страна